Думбадзе Нодар - Цыгане
Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ
ЦЫГАНЕ
Рассказ
Перевод З. Ахвледиани
В Гурии цыган называют чачанами. В то же время это слово в обиходе
служит синонимом плута, обманщика, хитреца. Поэтому разнесшуюся по нашему
селу в июле 1943 года весть о том, что в Зенобани появились чачаны и
расположились в Лашисгельской прибрежной роще, я воспринял как набат,
возвещающий о нашествии разбойников.
Отправляясь на разведку неприятельского стана, я на всякий случай
вооружился старым дедовским перочинным ножичком и его же кремневкой, из
которой никто не стрелял и при всем желании стрелять не мог, ибо никто ни
разу не удосужился водворить на место курок, оторвавшийся при последнем
выстреле из этого ружья в 1905 году.
Я подкрался к лагерю пришельцев, внимательно присмотрелся к нему и
увидел... моих любимцев - шумливых, веселых, смуглых цыган!
А цыгане в свою очередь так обрадовались появлению в этой глухомани,
в затерянной в горах деревушке мальчика, разговаривавшего на русском
языке, что чуть было тут же не усыновили меня.
Первый день ушел на разбивку лагеря, устройство кузницы, стреножение
коней. А на другое утро, когда мужчины раздули мехи и приступили к ковке
топоров, серпов, кос, щипцов и цепей, женское население табора - цыганские
жены, сестры и дочери, одни - стройные, как стебли камыша, другие -
брюхатые, на последнем месяце, но все одинаково красивые и очаровательные,
подхватив на руки грудных детей, сопровождаемые ватагой полуголых своих
отпрысков, рассеялись по селу. Словно саранча, налетели они на сады и
огороды, и не будь на месте наших гурийских женщин - ядреных как орех,
великих мастериц отстаивать свое добро, - к вечеру на деревьях не осталось
бы даже листьев.
- Босячки! Мошенницы! Чачанки! Хотите сожрать все сразу? Слопать все
за один присест? Оставьте хоть что-нибудь на завтрашний день! -
набросились они на босоногих цыганок. И - странное дело - неуемные, не
привыкшие к повиновению цыганки послушно ретировались с поля боя, отгоняя
от деревьев и грядок распоясавшихся вконец детей.
О цыганах сказано, написано, поставлено и снято так много - к тому же
под заглавием, аналогичным заглавию моего рассказа, - что ждать от меня
чего-то нового не приходится. И все же о том, что произошло в нашем селе
за две недели лета сорок третьего, думаю, стоит рассказать...
В то тяжелое время если не все село, то, по крайней мере, половина
его была в трауре. Известно: в грузинских деревнях люди селятся по
признаку фамильного родства, в них много близких, кровных родственников. И
потому весть о гибели на фронте члена одной семьи несла горе и слезы чуть
ли не пяти-шести другим.
Вот в таком-то облаченном в траур селе и очутились пришедшие цыгане.
И надо отдать им должное: они старались свести к минимуму свое врожденное
веселье, свои шумные танцы и песни, и даже привычное свое стремление -
прибрать к рукам что плохо лежит. Правда, порой то здесь, то там
вспыхивали грузинские проклятия и цыганская ругань, но до острых
конфликтов дело не доходило.
Со мной цыгане сдружились быстро. Более того, узнав, что я сирота,
они всерьез предложили мне перебраться к ним в табор навсегда, - авось-де
станешь когда-нибудь цыганским бароном! Но я предпочел роль "козопаса" у
бабушки и ограничился функциями переводчика между сельскими и цыганскими
женщинами, - разумеется, безвозмездно. Цыганки в свою очередь также
безвозмездно обучали вечерами меня цыганским песням, чечетке и игре на
гитаре.
Мужчины, занимавшиеся в основном торговлей с
